Объехав полмира, журналист Ксения Мардина поселилась в южно-африканском Йоханнесбурге, откуда предается воспоминаниям о недавних путешествиях. Так, в Лиссабоне она обошла все злачные заведения и аутентичные места, скрытые от глаз рядовых туристов. О своем краткосрочном романе с городом и лиссабонском отношении к жизни Ксения рассказала iknow.travel.
Собираешься на концерт в Байру-Альту, думаешь, прогуляюсь через Шиаду. Идешь себе переулками, заворачиваешь за угол — и замираешь на пять минут, как сурикат. По оранжевым крышам растекается солнце, сползает на стены, окна и отражается прямо в глаз. Пока ты пыхтел на подъемах в горку, город развалился у ног, как желто-голубой кот на ступеньках. Волнами вниз, к реке, снова вверх, к замку в Грасию, и обратно, к плоской Россио. В закатных лучах он урчит белыми такси на светофорах и потягивается фонарями, которые, кстати, зажглись уже везде — это значит, что концерт начался минут 15 назад.
Видишь все это и полчаса спустя понимаешь, что встречи пропущены, рейсы ушли, зато в телефоне пять красивых фотографий и внутри — пуд вдохновения. Смотровые площадки вырастают без специальных обозначений и бортиков: между двумя домами века XVI, на трамвайных остановках и случайных поворотах. Вид на Лиссабон с его идиллическими боками и извилинами — ловушка, от которой можно спрятаться только в метро.
Стоит немного привыкнуть к красоте и перестать попадать в черные дыры времени, как на пути возникает следующее препятствие — еда. Кондитерские прикрываются историческими интерьерами, семейными рецептами, редким кофе — чем угодно, лишь бы заманить внутрь. Угодив в капкан одной ногой, пиши пропало. Пирожки паштел толкаются румяными краями, нуга блестит под лампами, а кофе и правда пахнет как-то необычно. «Пять минут, одна чашка» — с лиссабонского эта мысль переводится как «четверть часа, две чашки и пирожок».
А как насчет киосков с фермерскими сэндвичами и вином в 11 утра? Бокал белого не кажется преступным, когда его пьет половина кафе. Да, еще нет и обеда. Да, вчера был перебор. Значит, он просто необходим — чтобы гулялось веселей. Считать это за ловушку номер три или она идет за две?
Бары на углу — это для слабаков: в Лиссабоне под кабак отдали целый район. С четверга по воскресенье лиссабонцы вопят, надираются и пляшут на тротуарах Байру-Альту. Местные жители ругаются и льют на них из окон воду (говорят, иногда даже не воду) — без всякого результата. И тем, и другим друг на друга совершенно наплевать. Кажется, им даже нравится: бабушки, которые гневно торчат из форточек, полвека назад сами знакомились здесь с моряками. Муниципалитет бережно поддерживает традицию: на барных улицах запрещено автомобильное движение, разрешено распитие алкоголя и, очевидно, крошечная арендная плата — как еще выживает бар размером с кухню в Печатниках?
Прошел 20 метров — пора отдохнуть, вот, пожалуйста, веранда в теньке, не желаете ли холодного лимонада или, возможно, стаканчик пива? Толкаться в трамвае — удовольствие, которое советует каждый путеводитель: маршрут номер 28 проложили по таким красивым местам, что он тут же превратился в туристический аттракцион. Концерты в руинах готического храма устраивают с ведома мэрии, о вечеринках в римской цистерне предупреждают плакаты на главной площади. Отель с бассейном при замке V века — дело обычное, главное не навредить античным колоннам. И никакого ремонта под евро и реконструкции с сохранением фасада.
Все эти грустные песни о любви, традиции встречать закаты на площадях, выпивать стопку жиньи после работы и закусывать рыбу мясом — удовольствия, за которыми обычно ездят на край света, здесь входят в состав ежедневной рутины. Это лиссабонское здесь и сейчас. К прошлому здесь относятся с уважением, но без лишнего трепета, к будущему — с иронией. Лиссабон пронизан здоровым отношением к жизни: пережив мировое господство, развал, диктатуру и в итоге оказавшись в большой финансовой заднице, португальцы как будто перестали зависеть от внешних обстоятельств.
Пока они ходят вокруг такие независимые и ироничные, путешественники страдают и мучаются — они-то целиком пребывают во власти внешних обстоятельств. Обстоятельства солнца, алкоголя, запаха моря на углу, вездесущей трески и кофе устанавливают здесь собственную диктатуру. Не остается ничего, кроме как махнуть рукой на время и беспрекословно подчиниться.
